Как мне пришлось столкнуться с коронавирусом
Здравствуйте, меня зовут Егор. Я всегда отличался хорошим иммунитетом, поэтому коронавирус воспринимал как данность, а не действительную угрозу для здоровья. При этом я старался соблюдать все меры предосторожности: носил маску даже на вечерние километровые пробежки, мыл руки с мылом и старался не пользоваться общественным транспортом, но постоянно откладывал вакцинацию на потом. И это стало моей ошибкой.
Несмотря на все меры предосторожности, в один вечер я почувствовал себя не очень хорошо – поднялась температура, при этом отсутствовали какие-либо симптомы гриппа. Особого значения этому я не придал, ведь была середина октября – самое время для сезонных простуд. На всякий случай я решил отказаться от походов в город и общения с кем-либо лицом к лицу.
В таком состоянии я провёл примерно неделю, но симптомы простуды стали только сильнее. Периодически я проверял вероятность ковида «народным» способом – наличием обоняния. На моей прикроватной тумбочке поселилась аромасвеча, пахучее мыло и флакон ацетона. Каждый раз я мог отчётливо различить каждый запах, но к тому моменту, я был уже уверен в том, что подхватил именно COVID.
Чтобы убедиться в своей правоте я приобрёл экспресс-тест на COVID-19. Этим же вечером я распаковал блистер, сломал одноразовую иглу для пробоя пальца и приступил к самому интересному – самоистязанию. Вооружившись стерильной иглой от шприца для инъекций, я уподобился герою первой части фильма «SAW» и пустил себе кровь. Преодолев психологический барьер, я капнул кровь в специальный отсек и добавил реагент, после чего выждал время, указанное в сопутствующей брошюре, и принялся рассматривать полоску. Она показала негативный результат, антитела не обнаружены. К ночи у меня начался кашель и озноб, при этом после кашля я ощутил раздражение в груди, чего никогда не испытывал до этого.
Состояние становилось все хуже
Пережив ночь, я решил вызвать скорую помощь. Диспетчер сразу предупредил, что возможна сильная задержка экипажа, но меня это не сильно смутило. Смутило меня то, что скорая помощь прибыла в полвосьмого вечера, а звонок был в 11:30 утра. Честно говоря, к моменту приезда я успел забыть о своём обращении и спокойно пил фервекс перед экраном компьютера. Терапевт, невероятно приятная женщина средних лет, внимательно осмотрела меня, записала в отчет мою жалобу, сделала укол жаропонижающего и велела собираться на обследование в соседний город.
«Тебе сделают КТ, после уже решат оставлять ли тебя в больнице или отпускать добираться домой своим ходом» – на тот момент для меня роль играла лишь вторая часть предложения. В сумку я кинул только документы, полис ОМС, свитер и бутылку воды – я почему-то был уверен, что там не задержусь.
Перед моей панелькой стоял желтый автомобиль реанимации с включенными проблесковыми маячками, и мой сосед, находящийся в полном недоумении.
– Привет, это за кем-то из твоих?
– Привет. Не совсем, это за мной.
Попрощавшись с побледневшим соседом, я занял своё место в машине.
В дороге я узнал причину столь серьёзной задержки при вызове бригады скорой помощи на дом. В распоряжении указано, что каждого обратившегося с симптомами похожими на коронавирусную инфекцию необходимо везти в главную больницу региона, после чего отправлять автомобиль на дезинфекцию. Каждый такой вызов занимает примерно три часа, поэтому даже будучи в первой десятке обратившихся ждать придется целый день.
Прибытие в больницу
Ещё никогда в своей жизни я так быстро не добирался до города, в котором проходило обследование. Среднее время моих поездок составляло приблизительно час и десять минут до городской черты, в этот раз на пятидесятой минуте экипаж уже заезжал на территорию центральной городской больницы. Терапевт бригады скорой помощи буквально за руку провела меня до кабинета компьютерной томографии и попросила позвонить ей на мобильный, как только получу результаты обследования. По окончанию процедуры оператор сказал мне отправляться за стойку регистрации и ожидать результаты.
Пройдя по коридору, я сразу понял, что это уже не простое отделение больницы. Весь медицинский персонал был облачён в костюмы противовирусной защиты, на полу расклеены линии социальной дистанции, а над стойками регистрации нависали пластиковые щиты с прорезями для общения.
Впереди меня ожидал опрос: когда я почувствовал себя плохо, с кем имел тесное общение за последние две недели, какие места посещал, работаю ли я на каком-либо предприятии в очном формате. Всё это время другой сотрудник заполнял бланки, куда вписывал данные из моего паспорта, а также уникальный номер полиса ОМС – по итогу мне осталось лишь поставить подпись и ожидать вердикт оператора КТ.
Спустя десять минут ко мне подошёл врач и бегло пролистав отчёт объявил: «вторая степень поражения легких, вы остаётесь в стационаре до полного выздоровления. Следуйте за мной». Ответ поверг меня в шок, но спорить с сотрудником больницы я не собирался. Так и начались две невероятно насыщенные недели моего пребывания на территории второго инфекционного отделения центральной городской больницы.
Больничная рутина
На входе в палату я сразу пересекся взглядом с мужчиной в дыхательной маске. В этот момент наши брови стали синхронно подниматься – я и заместитель декана моего факультета Сергей Д. узнали друг друга.
«Какая встреча» – произнёс мой новоявленный сосед и улыбнулся. Спустя три года мне вновь пришлось ежедневно видеть его и испытывать странное чувство дежавю. Тот день для меня закончился быстро – устав от температуры и долгого пути я моментально уснул, как только представилась возможность.
Следующий день для меня начался в три часа ночи. Я открыл глаза и меня мигом бросило в жар – уже без градусника я понимал, что мои 39 градусов вновь настигли меня. Я попытался повторно уснуть, но жар, храп одного из шести моих коллег по несчастью и громкий гул кислородных диспенсеров сделали ночное пребывание в палате сущим кошмаром.
Лежать дальше было просто невыносимо и натянув джинсы я отправился искать врачей. Я шёл по узкому коридору поглядывая в приоткрытые двери палат, пока не вышел в большую комнату. Тут я понял, что жаловаться на моё положение абсурдно – приблизительно пять человек занимали стоящие вдоль стен кровати и мирно спали. Увиденное слегка выбило меня из колеи, но спустя несколько минут скитаний я всё же нашёл комнату дежурной сестры. Мою жалобу на температуру не оставили без внимания и спустя минуту я покидал небольшую комнату придерживая спиртовую ватку на месте укола.
Сейчас я вспоминаю с улыбкой как в ту ночь вовсе не мог уснуть от шума приборов и храпа пока не сделал самодельные беруши из ваты, оставшейся после инъекции.
Медицинские процедуры
Выспаться в тот день мне было не суждено. Приблизительно в пять утра свет в нашей палате включила невысокая фигура в зеленом комбинезоне и маске на лице. «Зелёный человечек», прозванный так из-за схожести со стереотипным образом инопланетянина, оказался молодой медсестрой. Приглушенный голос перечислил фамилии и принялся подготавливать шприцы на подносе. Это был ежедневный обход с уколами кроворазжижающего препарата в живот – такие визиты в дальнейшем станут ежедневной рутиной.
Ещё через два часа объявился другой силуэт – в этот раз заместитель заведующей отделением. Он персонально обращался к каждому больному по поводу его самочувствия. Записывая жалобы или дежурный ответ «всё хорошо» в бланк, он надевал на безымянный палец опрашиваемого небольшое устройство. Пульсоксиметр показывал уровень насыщения крови кислородом. Вкратце: если число на показателе меньше 85, это означает, что у тебя всё плохо и пора ложиться на живот и натягивать кислородную маску. Если больше 90 – всё относительно в норме и переживать особо не стоит.
Действительно, рекомендуется лежать на животе при поражении легких – это позволяет облегчить дыхание больного, что не так просто при заболевании ковидом.
Больничная кухня
Дальше, в 9:00, идёт завтрак – самая грустная часть дня. Каждому пациенту выдавали таблетки на день, небольшую тарелку каши или, что хуже, молочного супа. В комплекте шёл хлеб на выбор, кусочек сыра, порция масла, колбасный «круг», яйцо и чай. Еда была качественной и вкусной, но совершенно не давала никакого насыщения из-за своего объёма – поэтому самым обсуждаемым элементом дня оставался обед.
В 14:00 наступал долгожданный обед, который приносила, наверное, одна из самых добродушных санитарок в мире – Валентина. Она всегда предлагала добавку и дополнительный хлеб, а на прощанье отвешивала свою фирменную фразу «приятного аппетита, мальчишки».
Каждый раз меню поражало своим разнообразием, но всегда состояло из трёх позиций. Горячее: красный борщ/гороховый или гречневый суп/куриный бульон с лапшой. Второе блюдо: гречка с сосиской или котлетой на пару, пшеничная или рисовая каша с печеной рыбой, реже соус с овощами и гарниром. Салат: шинкованная капуста, тертая морковь или огуречная нарезка. К обеду всегда полагался горячий чай или, в особо удачные дни, компот.
Ужин представлял собой больше обряд, символизировавший конец дня и переход к вечерней скуке. Он состоял из одного блюда из меню обеда, обязательный салат и сладкое. Десертом выступал сок или кефир с печеньем, по субботам была традиционная творожная запеканка.
Неприятные воспоминания
На протяжении дня каждый пациент проходил свой отдельный курс лечения в зависимости от состояния. В отличие от большинства я мог спокойно передвигаться и употреблять пищу без сторонней помощи, по меркам больницы я был среди «живчиков». Но даже это не отменяло обязательные медицинские процедуры – капельницу дважды в день, приём лекарств и получение кроворазжижающих инъекций. По подсчётам, в особенно «удачные» дни на моём теле могло появиться до 10 следов от уколов.
Стоит отметить, что кроме лечения от ковида мне поставили курс таблеток от повышенного давления и регулярно брали кровь на тест уровня глюкозы. Делалось это все без каких-либо предварительных пояснений, поэтому узнать о причинах дополнительной заботы можно было только у самого лечащего персонала.
Самая главная проблема госпитализации – свободное время. Если в течении дня мы заняты всем понемногу: час на уборку, час на готовку, несколько на работу, ещё два на погулять, 4 на посидеть в интернете – то тут, время твой главный враг, его попросту слишком много.
Сидеть в палате было слишком уныло, поэтому я долго мог слушать музыку и наблюдать за городом из больших окон в центральном коридоре. Причём я делал это настолько часто, что завел пару знакомых с соседнего блока, а врачи со временем прозвали меня «кот, который ходит сам по себе».
Мне повезло, что мой телефон, хоть и не слишком хорошо, но мог ловить интернет. За две недели я успел прочитать роман на 300 страниц, углубиться в религиозные учения, посмотреть все отложенные видео на YouTube, по 10 раз переслушать все альбомы любимых групп, пересмотреть не один многосерийный мультфильм детства, изучить с десяток кулинарных рецептов, обзавестись минимальными знаниями в области машиностроения и страхования. Кстати, можно даже застраховаться на случай инфицирования ковидом, я вот об этом поздновато узнал.
Соседи по палате
Каждые 4 дня проходит своеобразная лотерея – ПЦР тест. Если дважды пройти его успешно (успех – отсутствие вируса), то, согласно правилам, ты получаешь возможность прекратить лечение в стационаре и оправиться домой при хорошем самочувствии, либо продолжить пребывание в больнице по состоянию здоровья.
Так, за срок моего пребывания в больнице, в палате успело смениться три пациента. Первый выписался в первый день, на тот момент его курс лечения подошёл к концу, поэтому я ничего так и не узнал о нём. Второй поступил вместе со мной с разницей в несколько часов – тренер молодежной футбольной сборной, что ещё раз говорит о том, что ковид не выбирает кого инфицировать. Но здоровый образ жизни и тренированные лёгкие позволили ему восстановиться быстрее меня, правда всего на пару дней.
Но увы, не всем суждено покинуть больницу по своей воле. Денис Д. был моим соседом по палате. Щуплый мужчина с бледной кожей, сразу после перевода к нам, умудрился поднять на уши всю палату. Ночью он покинул палату для похода в уборную. Вернулся он уже задыхаясь. Не сумев забраться на кровать, мужчина с грохотом рухнул на пол. Проснувшиеся пациенты и работники больницы помогли ему подняться и надели дыхательную маску на его лицо. Спустя час Денис вновь снял маску ссылаясь на то, что «она неудобная».
Весь день он, по возможности, игнорировал наставления врачей касаемо дыхательной маски и отказа от прогулок. В присутствии мед персонала он нехотя принимал лекарства, но категорически отказывался от еды, отдавая предпочтение круассанам из пакетиков. В ночное время он неоднократно страдал от приступов кашля, но все равно отвечал отказом на предложение надеть кислородную маску. На следующий день он вновь отказался от завтрака. Я не предал этому особого значения и ушел чистить зубы. Вернувшись с гигиенических процедур, я стал свидетелем страшной картины – бездыханное тело Дениса укладывали в черный патологоанатомический мешок.
Его смерть была внезапной, но не неожиданной. Каждый в палате так или иначе сошёлся во мнении, что с таким подходом к своему здоровью он был нежилец. Через время на место покойного Дениса перевели другого пациента. Персонал и мы хранили молчание о судьбе койки нашего нового соседа.
Алексей, так звали новичка, был тучного телосложения и не слишком общительным. Все свободное время он проводил, расхаживая по коридорам туда и обратно. Никто особого значения этому не придавал, списывая на способ борьбы со стрессом и возможностью коротать время за пределами постели. А зря. В один прекрасный день Алексей просто исчез. Первое время врачи периодически наведывались к нам с вопросом: «фамилия, тут?», и, получив негативный ответ, отправлялись на его поиски по больнице.
Нам лишь оставалось гадать куда мог подеваться Алексей. Первое время мы думали, что он на процедурах, потом – что спутал этажи или гуляет где-то на больничной территории. Последнюю догадку разрушил сотрудник СБ больницы, который уже не с таким добродушным тоном интересовался пропавшим.
Развязкой истории стало чудесное возвращение нашего Алексея ровно к ужину. Своё исчезновение он аргументировал подобающе взрослому ответственному мужчине – дословно: «я сходил покушать и помыться». В дальнейшем его ждал долгий разговор сначала с санитарами, потом со службой безопасности. «Вишенкой на торте» стал диалог с начальницей отделения, которую сорвали с выходного дня. Общение оставалось в рамках культурного, но было видно, как каждый из его собеседников имел желание высказаться на полную. Итогом стало требование объяснительной от беглеца, усиление надзора за ним и обещание передать дело в следственные органы, если ситуация повторится.
Наконец, выписка!
Сбегал ли Алексей повторно я так и не узнал. Два моих ПЦР теста были отрицательными и наступил внезапный, но счастливый, день выписки. Дело в том, что меня никто не предупредил о результатах теста, лишь только во время обеда я получил больничную рубашку и внезапный вопрос от санитарки: «а ты собираться будешь?» Рубашка была своеобразным символом выздоровления – её вручали тем, у кого собирали вещи на дезинфекцию перед выпиской.
Дважды спрашивать было не нужно – к назначенному времени я уже вовсю поправлял пальто и сумку с личными вещами. Хоть время, проведенное в больнице, было не самым плохим – все мои мысли были только о том, как я наконец-то окажусь дома. Раздав все сладости и тепло попрощавшись с моими «однопалатниками», я двинулся к выходу.
Последней остановкой моего путешествия в рамках COVID-19 стала стойка регистрации, где мне выдали документ о выписке и направление на посещение местного терапевта в течении месяца. Я, естественно, ожидал счёт за медицинское обслуживание, но меня удивили ответом «этот случай входит в страховой перечень вашего ОМС».
Как я получил QR-код
Уже в локальной больнице я узнал о том, что госуслуги автоматически выдали мне QR-код, который я нашёл в специальной вкладке профиля. Стоит заметить, что срок его действия аналогичен прививке – шесть месяцев. В дальнейшем мне, как и не болевшему человеку, будет необходима вакцинация, на которую я обязательно пойду. Два укола в месяц лучше, чем десять в день.
Больше историй из личного опыта читайте в соответствующей рубрике на нашем информационно-аналитическом ресурсе Calmins.com
NEO-волонтер Egor K.
Calmins.com ©
Уважаемый ВОЛОНТЁР! Сочувствую, конечно, что вы перенесли тяжёлую болезнь.
Недавно мою семью также настигла эта зараза, но мы переносили дома.
Вы хорошо описали сложность системы работы скорой помощи, а именно временной фактор, который затрудняет приезд к пациенту.
Из статьи я поняла, что речь идёт о региональной больнице. Знаю, что в регионах по иному работает медицина – это и количество сотрудников, машин и конечный фонд и медикаменты.
В Москве ситуация в первые волны была критическая, больницв вобще не были готовы к наплыву пациентов, а врачи захлебывались.
Сейчас конечный фонд расширили, дополнительные больницы построили, научились быстро оказывать первую помощь.
Но конечно, основным противоядием ко всему этому остаётся прививка. Не говорю, что болезнь не придёт, но хотя бы её перенесёте дома, а не в стенах больницы.
Ещё, мне кажется, нужно не лениться и соблюдать меры по элементарной гигиене носа и рта – полоскание и промывание.
Будьте здоровы!